<Жила-была девочка. Она была мерзавка. И была
у нее мама вся в бородавках, даже усы не сбрить. Испекла
однажды мама пирожки с козюльками и говорит:
- Возьми, доченька, корзиночку и отнеси пирожки
бабулечке. Пусть подавится, прошмандовка старая.
Девочка, натурально, маму на херах оттаскала, потому
что обедала (она всегда обедала), и никуда идти ей не
хотелось. Но потом она смекнула, что пирожки можно самой
скушать. Поднялась с пола, корыто отодвинула, косички
заплела
и весело побежала в лес, размазывая отруби по
сопливой харе.
Бабушка жила в лесу, потому что в те далекие времена
противогазы имели только очень богатые люди, а в простом
респираторе рядом с бабушкой глаза щипало. Когда она ушла из
деревни и туда вернулись аисты, в лесу выжили только те
крокодилы, которые внутрь себя дышать научились. На питание
им, правда, остались одни комары. Бабушка помогала крокодилам
охотиться на комаров, гуляя с наветренной стороны от болота.
За это крокодилы охраняли бабушкин сон, потому что ревнивые
скунсы строили ей всякие козни и часто связывали вместе ее
ногти на руках и ногах.
Но вернемся к девочке. Добежала маленькая мерзавка до
опушки, села на пенек, два пирожки в ноздри воткнула, чтобы
бабуля аппетит не портила, а остальные жрать принялась. И
вдруг, откуда невозьмись выезжает на полянку прекрасный принц
на розовом коне. В глазу бельмо, нога не сгибается, волосы
(там, где не плешив) от вшей шевелятся. Подъезжает принц к
девочке, сходит
с коня и спрашивает:
- Кто ты, прекрасное дитя? - и протягивает ей туфельку
хрустальную, примерить просит.
А у девочки еще четыре пирожка осталось - два в ноздрях
и два в корзинке. Прекрасное дитя их, скорее в рот кидает,
грязным пальцем пропихивает, а
сама глазами хлопает и
кивает: щас, мол, дожую и примерю.
И до того вдруг принцу противно сделалось, что
вывернуло его наизнанку и прямо в хрустальную туфельку.
Девочка видит такое дело и чует, что ее тоже мутить
начинает (козюли, они ведь в смысле токсикоза тоже не
устрицы). Вывернуло и девочку.
Принц от такой картины и вовсе в рыготине зашелся. А
девочка отплевалась, утерлась пятерней и запела свою любимую
песенку. Тут уже и розовый конь блеванул.
И вот стоят они все по колено в гадости, смотрят друг
на друга и до того им тошно, что полощет всех троих
непрерывно, просто удержу никакого нет.
Так никто и не узнал, чем у них все кончилось, потому
что все противно.
